В церемонии открытия мемориальной доски основоположника и одного из создателей Музея пейзажа в Плёсе И.Б. Порто принимала участие его супруга Виктория Эммануиловна Маркова, большой авторитет в живописи эпохи Возрождения, заслуженный деятель искусств РФ, доктор искусствоведения, профессор. Накануне этого значимого для истории Плёса события она дала интервью газете "Плёсские Ведомости", где вспомнила, как рождалась и развивалась идея создания Музея пейзажа, как придумали название международного пленэра «Зелёный шум», поделилась своими мыслями об искусстве.
 
– Ваш супруг Иван Борисович Порто любил Плёс и был одним из создателей Музея пейзажа. Вы наверняка были погружены в этот процесс? Расскажите, как это было.

– Прекрасно помню, как Иван Борисович переживал, волновался. Мы очень тесно общались тогда с Верой Васильевной Коровиной. Помню, как он придумал будущий международный пленэр. «А что, если назвать "Зелёный шум"? » – он меня спросил. И это оказалось удачным и долгоживущим названием. Тут же и шутки пошли: «соберёмся – пошумим», «кто приедет пошуметь» и так далее.

– Несмотря на слово «шум» в названии, это один из самых тихих фестивалей – он же проходит тихой осенью. И в этой осенней тишине работают художники со всего мира…

– Конечно! Это такой вот «шум», даже скорее шорох. Ведь русской природе не свойственно бурное состояние. Тихая красота – ощущение понятное и органичное для русского пейзажа.

– А шум – это тишина леса, тихая красота как раз русского пейзажа…

– Для России пейзаж – земля, пространство – это самые главные, совершенно особые факторы. Ни с какой другой страной это нельзя сравнить: роль земли, пространства, образ дороги бесконечной… Природой определяется и характер русского человека. Вклад Ивана Борисовича (Порто. – «Плес. вед. ») в открытие Музея пейзажа в Плёсе – это вклад в сохранение главной культурной составляющей России, в пейзаж как явление культуры. И Плёс в самом центре этого явления.

Хочу сказать, что Иван Борисович довольно рано проявил интерес к пейзажу как жанру. В этом мы с ним не совпадали – меня пейзаж не привлекал. Кроме того, у него был большой опыт организации пленэров. Идея собирать художников на пленэры в разных городах России была важной для него. Он хотел создавать творческие содружества, обмениваться впечатлениями, идеями. Эта деятельность Ивана Борисовича невероятно важна – художники вспоминают такие встречи как замечательный период своей творческой жизни. Ведь художникам и в голову не приходило организовывать пленэры. Для этого нужны административные и материальные ресурсы. А это совершенно другая история.

Я знаю много хороших художников, которые не состоялись бы без Ивана Борисовича. Он был редкий человек.

– Музей пейзажа – уникальный проект. Существует мнение, это – заветная мечта Левитана.

– Вот эту мечту Иван Борисович и лелеял, и воплотил. Он говорил: «Нет же такого! Это важно для России».

– В ваших научных открытиях не последняя заслуга принадлежит удаче. Так ли это?

– Это, как и в любой науке: есть соотношение удачи и прилагаемых усилий. К усилиям я отношу рациональное начало, труд, без которого, как известно, не вынешь и рыбку из труда. Но важна и удача. Например, я последовательно, в поте лица двигаюсь в одном направлении, а удача приходит ко мне совершенно с другой стороны. Не всегда открытие является прямым результатом трудозатрат. Я думаю, что это высшего порядка вещи. И всё-таки, за удачу нужно платить: если бы я не трудилась, мне бы не давалась удача.

– На ваш взгляд, сопоставимы цены на произведения искусства и ценность этого произведения, которая не в деньгах выражается?

– Сегодня роль и место искусства в обществе сильно изменились. Совсем новые механизмы, огромна роль рынка, денег, различных игр, которые вокруг этого происходят. Часто популярность художника и невероятно высокие цены, которые ставят за его произведения, это тоже результат игр. Мы это знаем.

Искусство – понятие, которое объединяет разные вещи, порой противоположные. Это некая форма деятельности человека, которая не имеет утилитарного значения. А люди стали потреблять искусство.

Современное восприятие мира антигармонично. Искусство прошлого шло в унисон с жизнью. Это был единый процесс. Разве Микеланджело создавал то, что будет понятно только через 50 лет? Нет! Ничего подобного! Понимали сразу. Общество жило общими идеями и общим пониманием мира, в котором живёт.

А потом в XIX веке наступил разрыв: общество требует одного, искусство выдаёт другое. В XX веке разрыв усугублялся. Искусство авангарда для кого? Всегда, когда возникает искусство авангарда, люди перестают это понимать. Такое было: рубеж XIX и XX веков – это отрыв от народа, от общества.

Это не только судьба живописи. Мы то же самое видим в музыке. Та же картина в театре – когда предлагают современные интерпретации, когда автомобили выезжают в классических пьесах… Это не значит «плохо». Такие вещи трудно понять. Я этого не понимаю. Мои друзья-театроведы, тем не менее, хвалят некоторые пьесы.

– Вы – крупнейший авторитет по живописи эпохи Ренессанса. По вашему мнению, как бы великие итальянские мастера того времени написали Плёс?

– В то время реалистических пейзажей не писали. Художники создавали обобщённый образ реальности, соответствующий определённым нормам, мировоззрению. Плёс, его красоты – это история XIX века. Можно пофантазировать, кто бы его и как воcпроизвёл из мастеров разных национальных школ. Конечно, Плёс по-разному бы выглядел. Русские художники, знающие русскую душу, написали бы Плёс лучше художников Ренессанса.

___

Виктория Эммануиловна Маркова – советский и российский искусствовед (доктор искусствоведения, профессор), главный научный сотрудник Пушкинского музея. Специализируется в области итальянской живописи XIV-XVIII в.в. Заслуженный деятель искусств Российской Федерации (1998).

Является автором свыше 200 печатных трудов и статей на русском и иностранном языках, в числе которых фундаментальный научный каталог собрания итальянской живописи в ГМИИ имени Пушкина.

___

Интервью: Вадим Лаврик

Источник: Плёсские Ведомости

Фото: Из архива Совета Плёсского городского поселения